Карта:
Описание:
ИЗ ИСТОРИИ ГУСЛИЦ
В далекие годы начала нашей эры на территории Восточного Подмосковья жили люди из древнего племени "меря". Позднее с севера в эти края пришли Ильменские славяне, а с запада - вятичи и кривичи, которые потеснили племя "меря".
Славянские курганы 10-13 веков сохранились до наших дней в бассейне рек Гуслицы и Нерской. Урочище в западной части Мещерской низменности с давних лет называется Гуслицами по названию речки Гуслица. Эта речка с единственным на Руси музыкальным именем (иногда ее называют Гуслянкой) в свою очередь названа в честь любимого в этих краях музыкального инструмента гуслей.
Людей, заселивших все пространство урочища, прозвали "гусляками". На гуслях здесь играли многие и изготавливали их с особым умением. Использовались липовые дощечки, которые опускались на определенное время в речку. Жизнерадостных гусляков многие недолюбливали. А им все было нипочем. В своей глухой, всеми забытой местности, гусляк чувствовал себя независимым и сильным.
Гуслицы начинались в 30 верстах от Москвы между Владимирским и Рязанским шоссе и охватывали по рекам Нерской и Гуслице юго-восточную часть Богородского и Бронницкого уездов Московской губернии, а также земли Егорьевского уезда Рязанской губернии и Покровского уезда Владимирской губернии. Этот край отличался низменной местностью, покрытой топкими болотами и густой зарослью корявого леса, песчаной почвой, неудобной для хлебопашества.
Впервые о Гуслицах упомянуто в духовной грамоте Ивана Калиты в 1339 г . Они входили тогда в Московское княжество, и Калита завещал их своей жене. О Гуслицах говорится в завещании Дмитрия Донского. По этому завещанию Гуслицы достались его сыну Петру вместе с Рогожею (с. Рогожи в 1781 г . было переименовано в г. Богородск, ныне г. Ногинск) и Вохною (ныне г. Павлово-Посад).
Первые точные границы Гуслиц в XV веке нарисовал на карте купец Афанасий Федорович Наумов. На составленной им кар-те границы Гуслиц простирались от селений Хотеичи и Бухоново на западе до селений Жашково и Холмы на востоке, от Куровской и Заволенье на севере до Жирово на юге.
Деревни Гуслиц входили тогда в состав Устьмерской, Холмской, Высоцкой и Шатурской волостей в бассейне рек Гуслицы, Нерской и Рогозна. Одна из деревень Гуслиц носила имя второй жены Ивана Калиты Ульяны и звалась Ульянино. Позднее деревня Ульянино и деревня Незденово слились и образовали д. Степановку.
В свою очередь деревня Степановка была названа по имени помещика Степана Лопухина, у которого в речке Гуслице утонули два сына. В память о них Лопухин воздвиг в деревне церковь. Деревню Захарьино Иван Калита подарил стольнику Ивану Ащере - она носит его имя - Ащерино.
Деревни Чайниково и Андреево при слиянии образовали д. Абрамовку. С первой половины XVI века Гуслицы стали дворцовой волостью Московского и Коломенского уездов.
При царе Алексее Михайловиче Гуслицы еще не были густо заселены, только по Касимовскому тракту было несколько по-стоялых дворов, да кое-где небольших поселений хмелеводов.
К концу XVII века Гуслицы состояли из 46 деревень, крупнейшими из которых были Раменское, Давыдовская Шувоя, Беззу-бово, Хотеичи, Ильинский погост, Анциферово, Куровская, Авсюнино, Дорохово, Слободищи, Богородское, Мисцево, Устьяново, Заполиты, Титово, Заволенье, Ащерино, Селиваниха и др. Границы Гуслиц постоянно менялись, менялся и состав населения.
Так, после второго стрелецкого бунта в 1698 г . в гуслицкие леса и болота бежали бояре и стрельцы, жестоко преследуемые Петром I . В дневнике игумена скита "Иосиф на камне" (скит находился в 10 верстах от Дулева) было записано: "Род гусляков древен и славен бысть, повелся он от непокорных бояр и стрельцов". В старых книгах д. Барская (в 2-х км от Давыдова) именовалась Боярская. Старожилы рассказывали, что она была заселена опальными боярами-старообрядцами. Постепенно стрельцы, бояре и старообрядцы других сословий колонизовали Гуслицы. Они основывали в здешних глухих местах скиты и селения, в которых закипала активная жизнь со своими обычаями и промыслами.
Край заселялся и крестьянами удельными, государственных имуществ, но большей частью временнообязанными помещи-кам.
Долгие годы центром Гуслиц был Ильинский погост, названный так по имени церкви Ильи-пророка, воздвигнутой здесь вна-чале XVII века. Существует легенда, что на месте Ильинского погоста стоял когда-то дворец царя Алексея Михайловича, что после его разорения из изразцов печи дворца сложили печь в деревянной церкви. По другой легенде здесь стоял патриарший дом, что будто-бы в Ильинке находился центр духовного управления. Говаривали, что какой-то старец Никодим в подвалах Ильинской церкви, сгоревшей в средине прошлого века, видел много древних книг и рукописей.
Впервые частному лицу было пожаловано в Гуслицах с. Хотеичи в 1693 г ., а за ним - д. Анциферово. В 1710 г . Петр I пожа-ловал А. Д. Меншикову "дворовую" Гуслицкую волость со крестьяне и бобыли... в ней погост, а в погосте церковь во имя св. пророка Илии деревянная о пяти главах" В этот период Гуслицкое население составляло всего 1181 человек. Гуслицами Меншиков владел 17 лет. Согласно одной из легенд он имел в Ильинском погосте свой дворец. Сюда приезжал Петр I и охотился на Цаплинских болотах. При царе Петре II Меншиков был отправлен в ссылку, а все его владения причислили к дворцовому ведомству.
В 1728 г . все селения Гуслиц были пожалованы Степану Васильевичу Лопухину. В его имении скрывалась, удалившись из Петербурга, княжна Волховская, родственница сосланной в Суздаль царицы Евдокии (Лопухиной). Она придерживалась двуперстия. При Елисавете Петровне Лопухин попал в опалу и в 1744 г . был отправлен в ссылку. В этот период у царицы выпрашивал Гуслицы генерал Румянцев, но Елисавета Петровна распорядилась передать эту местность в казну.
При Екатерине II в 1762 г . Гуслицы были пожалованы возвратившейся из ссылки Наталье Федоровне Лопухиной (муж ее умер в ссылке). Через год Лопухина умерла, и ее имение было поделено на три части (они назывались "третями") между ее сыновьями. Раменская "треть" с деревнями по реке Вольной от Куровской до Петрушино с центром в сельце Богородском стала принадлежать полковнику А. С. Лопухину.
До 1762 г . крестьяне в "третях" Лопухиных платили оброк по 1 рублю и 1 коп. с души, а позднее из-за поборов помещика Алексея и особенно Авраама Лопухиных крестьяне стали платить оброк по 5 рублей с души. Помимо денежного и натурального оброка они несли еще и барщину.
В с. Богородском за 1766-1767 гг. крестьяне построили за свой счет барский дом, дворовые строения, прорыли канаву в 70 саженей длиной, вырыли пруд, снарядили за свой счет 200 подвод в Москву, подержали управителя имения. Поборы помещиков заму-чили гуслицких крестьян - они подали челобитную императрице, хотя по Указу 1765 г . им запрещалось подавать челобитные. Ходоки из Гуслиц ушли в Москву, но их жалобы на поборы и жестокость помещиков остались без внимания. Тогда крестьяне направили снова ходоков, написавших в челобитных, что "пришли в крайнее разорение и скудность".
Крестьяне же Алексея Лопухина послали в Москву двух сыновей умершего от побоев сельчанина. В челобитной братья пи-сали, что им возвращаться в деревню нельзя, так как помещик подвергнет их мучительству и смерти. Обращаясь к императрице, они просили: "...лучше же Ваше императорское Величество Вашей монаршей милостью определите нас к смерти или в вечное поселение". И все-таки челобитчики были арестованы. Но Гуслицы послали новых ходоков. Они передавали пищу ранее арестованным сельчанам и ходатайствовали об их освобождении. Власти арестовали и этих ходоков.
В Гуслицы была послана военная команда для наказания жалобщиков за попытку неповиновения. Многие гусляки были на-казаны поркой кнутом, а 50 человек арестованы и сосланы в Нерчинск на каторгу без срока. Указ императрицы о челобитчиках читался во всех церквах. В 1764 г . Екатерина II все селения Гуслиц передала Москве. С возникновением 5 октября 1781 г . Богородского уезда часть деревень Гуслиц вошла в состав этого уезда. В уезде тогда числилось: 128 дворян, 280 деревень, 123 сельца, 73 села, 11 погостов, 2 мужских монастыря (Николаевский Берлюковский и Спасо-Преображенски Гуслицкий).
В 1767 г . Лопухины, распродав земли и имущество своей вотчины. выехали в "более спокойные места". Заводчик Демидов купил одну треть Гуслиц с деревнями Алексеевской, Внуково, Давыдовской, Костенево, Круглово, Мосягино, Поминово, Печурино, Сенькино, Слободищи, Старой, Столбуновой и Чичево. Из этих деревень Демидов переселил в Сибирь в Ирдяжинскую волость 635 гусляков.
В 1794 г . демидовская треть Гуслиц перешла во владение помещицы О. А. Жеребцовой. С конца XVIII века вплоть до 1922 г . многие селения Гуслиц входили в состав Богородского уезда Московской губернии.
16 апреля 1917 г . при ст.Куровская был образован Гуслицкий районный Совет рабочих депутатов из 5-ти волостей: Беззу-бовской, Дороховской, Запонорской, Ильинской и Карповской. Первым председателем Совета гусляки избрали члена Орехово-Зуевской организации РСДРП Марка Петровича Образцова.
С 1922 по 1929 гг. некоторые селения Гуслиц стали входить в состав Егорьевского уезда Рязанской губернии. С 1929 по 1959 гг. в состав Куровского района стали входить гуслицкие селения Дороховской, Карповской, Запонорской и Ильинской волостей, а с 1959 г . они вошли в состав Орехово-Зуевского района Московской области.
БЫТ, НРАВЫ И МИРОВОЗЗРЕНИЕ ГУСЛИЦКИХ СТАРООБРЯДЦЕВ
Всюду, где селились гонимые господствующей церковью и монаршей властью старообрядцы: в Поволжье, Сибири, Прибал-тике, Подмосковье, на Севере, на реках Терек, Яик, Дунай, в глуши Иргизских, Олонецких и Гуслицких лесов, в Польше, Австрии, Венгрии и Румынии, - закипала активная трудовая жизнь, оживлялись непроходимые леса, возникало крупное земледелие, промыш-ленность и кустарные промыслы. Сюда староверы приносили свою культуру, свои обычаи и предания. Они умели устраиваться всюду, никто и ничто не могли вытравить из них дух настоящих русских людей. Политикой старообрядцы не занимались.
По словам апостола Павла: "Начальник есть Божий слуга". Поэтому по идеальному представлению старообрядцев власть - есть высшее служение людям, есть акт самоотверженной, христианской любви. Староверов не было ни в одном министерстве, не было их на губернаторских постах, полицмейстерских и других административных постах. Их оттесняли от всякой государственной должно-сти.
Известный историк Н. И. Костомаров говорил, что "старообрядец любит мыслить, спорить... он хотел сделать собственную совесть судьею приказания, пытался сам все проверить, исследовать". "Не сотвори себе кумира" - эту заповедь старообрядцы помнили всегда. Они не воспринимали ту культуру, которая творила и творит многочисленных кумиров и "на верху гор" и "на земли низу".
Для того, чтобы читатель в полном объеме узнал о быте и нравах гуслицких староверов, я приведу несколько противоположных мне-ний о них, высказанных на страницах дореволюционных изданий рядом авторов, как сторонников, так и противников старообрядчест-ва.
В "Душеполезном чтении" (часть 3, 1864 г .) о староверах Гуслиц пишет И. Шевелкин: "...познакомившись поближе с Авст-рийско-Белокриницкой сектой и с гуслицкими последователями ее, явно вижу теперь, что в них господствует страшный фанатизм и грубая ненависть, и злоба против православной церкви... Раскольник перед православными, имеющими вес и какое-либо значение, притворится самым покорнейшим слугой, уважающим и власть и священство, и готов пожертвовать даже на православную церковь: но возмутительно его обращение с православными, равными ему по званию или стоящими ниже его одной ступенью на житейской лест-нице.
Раскольник или раскольница не только не приютят ночью или в непогоду прохожего бедного странника православного, но не дадут ему куска хлеба, или бранью самою поносною отгонят от колодца, где вздумает тот утолить жажду, и напустят на него толпу ребятишек и стаю собак для выпровождения из деревни.
Если же кому-либо из крестьян-раскольников придет благая мысль присоединиться к Церкви Христовой, то ему необходимо прежде подумать о своем переселении из родной деревни к православным, иначе он рискует подвергнуться жесточайшим преследова-ниям от односельцев своих и даже от близких родственников-раскольников, которые все меры употребят или разорить его совершенно, или отдать в солдаты по приговору общества за дурное, будто-бы поведение...
Раскольники в этих местах весьма трудолюбивы и занимаются хлебопашеством, но большая часть из них труду пахаря пред-почитает фабричные занятия и торговлю... В каждом селении и даже деревеньке вы найдете 2-3 лавки с разными товарами, а также, непременно, с чаем и постным сахаром...
Женщины у раскольников в разврате и пьянстве не уступают мужчинам, но утратив красоту и достигши почтенных пожилых лет, они впадают в другую крайность: в ханжество и святошество, хотя подчас, не откажутся протянуть руку, вооруженную кожаной лестовкой, к стакану с дешевкой и упиться ею до беспамятства, и все вообще делаются страшными ненавистницами и гонительницами всего церковного.
Молодым людям, даже пожилым, здесь не вменяется в грех или поношение напиваться до безобразия, петь песни или пля-сать и предаваться разгулу и разврату; но Боже сохрани, ежели кто из любопытства зайдет в православный храм или заведет тесное знакомство с православными, - тогда от злых старух ему житья не будет: не станут с ним ни есть, ни пить, и не примирятся до тех пор пока несчастный в продолжение недели и даже целого месяца на положит по 200 или 300 земных поклонов в каждый вечер. За испол-нением же этой епитимьи наблюдает сама аргус-старуха, считая поклон по лестовкам.
Если же по делу или как-нибудь нечаянно зайдет православный в избу и пробудет в ней минут десять, то старуха по уходе его вздует огонь, разожжет угольев и окадит все горницы и двор ладаном, а если есть в запасе святая вода, освященная раскольничьим попом, то покропит во всех углах, а вечером сына своего и внуков заставит положить поклонов по 50.
Раскольничья нетерпимость и фанатизм... поддерживается здесь кроме старцев еще колейницами. В каждой деревне в Гусли-цах найдете вы несколько избенок о двух окнах, расположенных с обоих концов деревни, или на задворках; в этих избах проживают девицы от 25 до 40 лет, занимающие исключительно обучением детей деревенских грамоте и чтением канонов для желающих - у себя или в домах их.
Налетчицы и толковательницы писания - девицы эти у себя в деревне и даже верст за 10, 15 и более пользуются полным ува-жением, как отшельницы от мира сего, взыскующие единственно спасение душ своих и молящиеся неусыпно за здравие благодетелей живущих и за упокоение душ братии и сестер, отошедших в древнем благочестии.
Получая щедрые даяния от старух и богатых женщин средних лет за молитвы о грехах их, отшельницы эти, если не утратили молодость, промышляют нередко развратом... Полуграмотные и почти вовсе безграмотные лжепастыри, большей частью набранные из бездомных скитальцев или отъявленных лентяев, состоят в полном послушании у келейниц и раболепно исполняют все распоряжения и приказы их..."
Другой автор Алексей Стороженко в очерке "Гуслицы", опубликованном в "Отечественных записках" в 1863 г ., пишет о размышлениях старика-толковника из беспоповцев, которые услышал в одном из гуслицких трактиров: " Поповцы укоряют нас в бес-поповщине, а у самих-то попы - курам на смех, австрийские обливанцы... и прежние у них не больно пригожи были, но все же не авст-рийская сволочь.
У поповцев такие есть ходоки, вот хоть Андрей Марков Пуговкин: ему как плюнуть, сманить попа. Наметят какого ни есть бедного попишку, одержимого человеческими слабостями, что у своего начальства на дурном счету; вот и станут за ним ухаживать; скажутся купцами или гуртовщиками, залучат его к себе и употчуют до положения риз - все, знаете, французкими винами, ямайским ромом. Опомятуется, сердечный, уж верст за сто, еще зальют, да как оттарабанят верст за триста, в свой скит - вот тут уж и поведут дело на чистоту. "Останься - говорят у нас, батька, мы тебя миром помажем, будешь нашим попом". При этом сулят ему золотые горы, а поп не соглашается. Если резонами не подействует, вот они ему пригрозят... и в преисподню засадят. Видит поп, некуда податься, вернуться - стыдно и прихожан, страшно и начальства, противится, горемычный, да и крикнет с отчаяния: "Мажьте, разбойники, людо-еды!"
Скажите на милость... лучше ли оставаться в беспоповщине, чем с такими богомерзкими пастырями? Прежде начальство не очень-то стояло за церковных попов, которых, бывало, сманивали, а теперь воспретили. Вот поповцам-то и круто пришлось; что де-лать?., проведали рогожцы, что в Царьграде есть митрополит Амвросий, удаленный от своего престола за разные беззакония. Вот они хоть знали об этом достоверно, и, кроме того, что в греках крещение не погружательное, а еретичное, то есть обливательное, но все-таки послали в Царьград своих клевретов и пригласили его в свой притон, в Белую Криницу, что в австрийских пределах, да и провоз-гласили на соборе расстригу, обливанца, табачника митрополита, а он им настриг епископов, архимандритов и попов...
Священников сейчас в одних Гуслицах - мало, если скажу человек пятьдесят, а в Москве и по всей России - считай вдесяте-ро... и больше. И высшего священства также довольно наплодили: кроме Кирилла посвятили еще двух епископов, Софрония и Анто-ния... Антоний у поповцев в большой чести и титулуется архиепископом Владимирским и всея России. Ведь он из наших, Преображен-ских, такой же беспоповец был, а теперь..."
Приведенный выше рассказ старика, мне кажется, резок и даже в чем-то оскорбителен для старообрядцев-поповцев, имевших некоторые разногласия с беспоповцами. Но с познавательной точки зрения он интересен. Известно, что подобные же вымыслы об Ам-вросии распространял игумен Спасо-Преображенского Гуслицкого монастыря Парфений. Правда, случаи неприязни к православным крестьянам со стороны старообрядцев в Гуслицах были. Так, например, в Богородском уезде в с. Хотеичи - имении графа Литта, бур-мистр-старовер Василий Назаров препятствовал православным крестьянам посещению храма, вызывая их без всякой надобности из церкви. В октябре 1840 г . жалобы на бурмистра разбирал гвардии капитан Ермолов, приезжавший в Хотеичи для расследования этого факта.
В Гуслицах замечалось стремление австрийцев-окружников к объединению всех старообрядческих толков под своим влия-нием, так как раздорствующих староверов здесь было предостаточно. Были в Гуслицах и такие деревни, где проживали все три толка поповского согласия, и потому в них не проходило ни одного праздника без того, чтобы ЛУЖКОВЦЫ, не признающие австрийского священства, КИРИЛЛОВЦЫ и АНТОНИЕВЦЫ, подгулявши, не перессорились и не подрались между собой. Архиепископ Москов-ский и всея Руси Иоанн, возвратившись из поездки по Гуслицам, говорил:
"Мне пришлось быть в Гуслицах на наших торжествах. Все молятся вместе, сидят за общей трапезой, дружат между собой. Словом, в жизни полное единение. А оказывается - они не единствуют. Это ненормальность. Ее нужно устранить... делиться нам не из-за чего".
По другому пишет о старообрядцах в журнале "Слово церкви" №13 от 25 марта 1912 г . Муромский: "Старообрядцы живут в большом избытке и в лучших гигиенических условиях, чем их соседи. Они чистоплотны, в одежде ряшливы, в пище разборчивы, более трезвы, не держат воду в непокрытом сосуде, не едят и не пьют из немытой посуды, не садятся за стол, непокрытой скатертью. Между богатыми и бедными у них разница лишь в достатке, но не в правилах, не в обычаях. Несмотря на различия их согласий и взаимную борьбу, все старообрядцы в дни общей опасности быстро спаиваются между собой.
По всей России протянуты невидимые нити между старообрядческими общинами и отдельными старообрядцами. По ним идет живое общение. Старообрядчество зиждется на свободном веровании и на свободном личном убеждении. Оно представляет ши-рокий простор каждому личному дарованию, каждому духовному таланту. Ни в одном русском обществе нет такого простора для лич-ности, как в старообрядчестве. Поляк в экономическом отношении трусит перед евреем, а еврей трепещет перед старообрядцем.
В продолжение веков старообрядцы не дали себя съесть ни в Австрии, ни в Польше, ни в Румынии, ни в Прибалтике, не изменили сво-ей народности и своему верованию. Этот "невежественный и неумный" человек на окраинах бодро стоит против всякой иноземщины, а в Московском районе создал крупнейшую промышленность, имеющую не только общегосударственную, но и мировую значимость..."
Удивительны старообрядцы: глубоко впечатлительны и серьезны ко всему, что им предстояло принять или отвергнуть, небыли они рабами, которые по первому свисту кнута готовы принять все, что им прикажут.
Они никогда и нигде не боролись против пароходов и железных дорог, ни против электричества и газа, ни против химиче-ских открытий и изобретений, ни против технических усовершенствований, в чем иногда их укоряли в прессе. Наоборот, они раньше других использовали эти блага.
Когда же от них потребовали снять русскую одежду, сбрить бороду, закурить трубки с табачным зельем, вынести из домов древние дедовские иконы, - тут они запротестовали и пошли на казнь и смерть, но глупым требованиям не подчинились. Они разумно рассуждали: зачем нам рядиться в какую-то шутовскую одежду испанцев, нам и русская одежда хороша. Она прилична и красива, в ней свободнее и удобнее, и борода нам ничуть не мешает, - рассуждали староверы... и платили ежегодно 50 рублей налога за бороду.
Многие из староверов волосы стригли в кружало или со скобкой на лбу. Пробирать в волосах ряд на боку считалось грехом, даже пить чай многие считали за погрешность. Духовная личность женщины у них стояла на одном уровне с личностью мужчины.
Обрядность имела большое значение в жизни староверов. Веру свою принимали как наследственное душевное богатство, но глубоко религиозными были из них не все.
Внешний декорум соблюдался крепко, истово исполнялись поклоны и службу справляли долго, по уставу. Унисонное пение, долгое, ясное, четкое чтение богослужебных книг, все было соблюдаемо ими. Для гусляка было искусством все, что его окружало и чем он жил. Он любил гусли, гармошку, песни, танцы, веселые игрища, в беде не унывал, пел и в ненастные дни. Гусляк верил в приметы, строго соблюдал все обряды, с любовью украшал свой быт образами и другими вещами.
Всем известна знаменитая мезенская роспись, но мало чем ей уступает "гуслицкая" со своими традициями, законами и свое-образием. Местные рисовальщики применяли ее при оформлении рукописных книг. Сегодня ее изучают искусствоведы. Крюковые изображения нот на Руси применялись еще в глубокой древности, а в Гуслицах рукописные книги для пения появились в XVII веке. Их отдельные страницы, а особенно первые листы, украшались растительным орнаментом, изображением птиц. На разверстных листах книг для пения была так называемая русская крюковая запись нот, где над буквами - точки и крючки. Книгу открывали по праздникам, ее хранили в потаенных местах.
После раскола крюковому мелодичному пению стали учиться тайком. Книги для пения искусно переписывались. В д. Беливо Богородского уезда с 1906 г . функционировала старообрядческая школа крюкового пения, которой руководил М. Ф. Шиголин. В силу ошибок переписчиков крюковых книг появились некоторые наслоения в мелодиях, в пении по крюкам.
Появились в Гуслицах различные напевы: беливский, мисцевский, заволенский, морозовский и другие. Более распространенным из них был морозовский напев. Во многих селениях Гуслиц существовали старообрядческие певческие хоры. В д. Селиванихе хором руководили Николай Миронов, в д. Петрушино - Иван Гаврилов, а в д. Куровской - Е. Г. Лебедев.
В 1905 г . в Дулеве, где два года жил после административной ссылки за отказ отречься от сана архиепископ Московский и всея Руси Иоанн, при местном храме Покрова Пресвятыя Богородицы был организован певческий хор под руководством Е. Шибаева, а вслед за ним возник хор в соседней деревне Короткой.
В эти же годы старообрядец с. Зуева Роман Зиновьевич Дмитриев написал полный круг певчих книг (Ирмосы, Октай, Оби-ход, Праздники, Триодь Постная, Триодь цветная и Трезвон), изготовил рукописное Евангелие в лицах с окладом из серебра ручной чеканки. А его односельчанин Киприан Сергеевич Колпаков (1866 - 1926) организовал в Зуевской поморской общине хор певчих-любителей знаменного пения. Хор насчитывал 25 человек, часто участвовал в праздничных богослужениях в старообрядческих прихо-дах Московской губернии и самой столицы, выезжал в Нижний Новгород, Вятку.
В 1924 г . Колпаков написал "строка в строку, буква в букву" устав на Святую Пасху со старинной поморской рукописи. Книгами Колпакова до сих пор пользуется притч Московской Поморской общины. Но особой славой в старообрядческой России поль-зовался хор А. И. Морозова из Богородска под управлением П. В. Цветкова. Он часто выступал в Московских старообрядческих храмах и концертных залах.
Гуслицких певчих охотно брали во все старообрядческие приходы России. В Гуслицах с давних лет существовали основанные старообрядцами скиты, среди которых наиболее известными были "Иосиф на камне" и "Параскевина грива".
В граничившем с Гуслицами Орехово-Зуеве в последнем десятилетии XIX веке насчитывалось свыше 6 тысяч старообрядцев. На 666 миссионеров господствующей церкви в России в 1910 г . приходилось всего лишь 12 старообрядческих начетчиков. Собе-седования миссионеров с представителями от староверов всегда проходили бурно, а иногда заканчивались потасовками. Об этом свидетельствуют собеседования, проведенные в апреле 1910 г . в д. Гридино и с. Хотеичах, а в 1912 г . - в Рудне и Дулеве.
Активно работали в Рогожских и Преображенских общинах Москвы купцы-старообрядцы из Гуслицкого края: Морозовы, Кузнецовы и Зимины. Многие рангом ниже занимали значительные посты в Московских и других духовных центрах страны. Так, д. Мисцево была родиной епископа Одесского и Бессарабского Кирилла, в последствии Белокриницкого митрополита. Членом Москов-ского епархиального Совета и Совета Рогожской общины неизменно избирался отец Елисей (Е. Т. Мелехин), уроженец д. Яковлевской Богородского уезда.
В 50 с лишком деревень Гуслиц население от первого до последнего были старообрядцы. В те годы Гуслицы справедливо называли СТАРООБРЯДЧЕСКОЙ ПАЛЕСТИНОЙ. В твердой вере и сплошной грамотности заключалась сила гусляков. Родники древне-русской жизни били здесь во всю чистоту.
ДОРОГИ, СВЯЗЬ, МЕДИЦИНА И ПРОСВЕЩЕНИЕ В ГУСЛИЦАХ
Дороги в Гуслицах были невыносимо безобразны. Извилистые, бесконечные гати через болотистые заливы р. Гуслицы были вымощены сгнившими и вытоптанными бревнами-кругляками. За гатями в лесу колеса телег и тарантасов проваливались по ступицу в песок, их варварски встряхивало на обнаженных корнях деревьев.
Через Гуслицы проходило две дороги: Из Богородска в Бронницу и из Москвы в Касимов. Последняя была лучшего качества, но и по ней редко проезжали порядочные экипажи. Обычно встречались обозы с хмелем, татарские горбы, реже - троечные кибитки, набитые купцами, дремавшими на ситцевых подушках. По краям дороги плелись с дубинками оборванные мужики-бродяги и странни-ки - старообрядческие толковники в черных подрясниках с кошелями через плечо, наполненными церковными книгами.
Касимовский тракт изобиловал постоялыми дворами, устроенными на один лад, как и везде в великорусских губерниях. Один из таких постоялых дворов описал Алексей Стороженко, побывавший в Гуслицах в 1863 г .: "На вывеске красуется, подбоченясь, самовар, гордо поглядывая на окружающие его чашки, а вверху тянется надпись: ЛИСТАРАЦИЯ. У крылечка - толпа мальчишек, ко-торые хватают проезжих за полы с криком: "дай, барин, копеечку!" Кругом сор и постоянная грязь, потому что помои иначе не выли-ваются, как возле подъезда. В самом трактире - поражающая вонь, нечистота, тараканы, мокриды и все породы кровопьющих насеко-мых. В одном из трактиров пришлось переночевать. Все углы в избе уже были заняты проезжими: татарами, двумя странниками-старообрядцами, вынувшими из кошелей деревянные чашки и ложки, которые они всегда с собой носят, чтобы не опоганить души посудиной еретиков, артель купцов, оборванные мужики, беглые солдаты, толковники, богословы".
Гуслицы были слишком отдалены от Москвы и находились в глуши. Ближайшая железнодорожная станция Егорьевская от-стояла от центра Гуслиц - Ильинского погоста, на 12 верст, а станция Конобеевская Рязанской железной дороги - на 18 верст.
Коммерсанты пользовались в основном Конобеевской станцией, а Егорьевской только во время распутицы, так как в это время попасть на Конобеевскую станцию было трудно. Была возможность соединить погост с Рязанской ж/дорогой в тот момент, когда вели ветку к Егорьевску от станции Фаустово. Надо было дать взятку инженерам-изыскателям, чтобы ветка прошла через Ильинский погост. Но инициативы из местных толстосумов никто не проявил. Это было сделано для того, чтобы, как писала пресса, "даже в ущерб коммерции охранить свои часовни и клепала". Ветка прошла мимо Ильинского погоста. Та же участь постигла и г. Богородск, про-спавший Нижегородскую ж/дорогу. Только в конце XIX века в Гуслицах была построена ж/дорога Орехово-Зуево - Ильинский погост - Куровская - Егорьевск, а накануне Февральской революции через Гуслицы провели ж/дорожную ветку Казанского направления.
Такой же скверной выглядела в Гуслицах почтовая связь. Вовремя почта никогда не доставлялась, письма зачастую терялись. Все отправления из Гуслиц почтой осуществлялись двумя способами. Один - по земской почте через Богородск, другой - частным об-разом через ст. Конобеево.
Земская почта шла пешком, старики-рассыльные волостных правлений шли до Москвы целую неделю. Коммерсанты этого вида почтой почти не пользовались из-за долгих сроков доставки. Они пользовались частным средством сношения, пользуясь услугами одного гуслицкого трактирщика, который с полицией был на "ты". Он допускал у себя в трактире карточные игры и пребывание девиц легкого поведения, принимал для отсылки письма и рассылал прибывшие с оплатой по 20 копеек за письмо, уже оплаченное на госу-дарственной почте. Зачастую он вскрывал ради любопытства конверты, читал чужие письма и отсылал их, даже не запечатав конверта, объясняя изъян тем, что письмо попортилось в извозе. Пьяные ямщики часто теряли письма в дороге. Еще плачевней была участь газет. При таких средствах доставки почты в Гуслицах прибегали для надежности к отправке ее нарочными, а это было более дорогое удовольствие. В распутицу почтари ездили через Рязанскую губернию.
"Гуслицы - это единственный край в России, где население поголовно грамотно и не представляет из себя типичной русской глухой провинции", - писал И. Кириллов в журнале "Церковь" № 13 за 1910 г . Время возникновения гуслицких школ относится к глу-бокой старине, когда и в помине не было земских просветительских учреждений. Их организовывали в старообрядческих скитах. Там же действовали канцелярии, в которых переписчики производили точную копировку древних книг, изданных при пяти первых россий-ских патриархах.
При школах были обширные библиотеки древних рукописей и книг. Эти "нелегальные школы" принесли очень много пользы Гуслицкому населению.
В 1880 г . старообрядцем Новиковым в с. Кудыкино была открыта школа без различия вероисповедания. В Дороховской во-лости в начале XX века функционировало 3 земских и 8 церковно-приходских школ, а в Запонорской волости - 6 земских и 2 ЦПШ (с учетом ЦПШ новообрядческой церкви).
В Гуслицах существовали так называемые подвижные школы. Учитель с необходимыми учебниками переходил из деревни в деревню, год в одной деревне, год в другой.
Только благодаря влиянию Викула Морозова существовала в д. Ионово единственная в России легальная старообрядческая школа. Она была открыта 1 октября 1880 г . в день Покрова Пресвятой Богородицы и преподобного Романа певца кондаков.
А. Пругавин в книге "Старообрядчество во второй половине XIX века (изд. Сытина, 1904 г .) об этом пишет: " Крестьянин д. Зуевой, Кудыкинской волости старообрядец Роман Зиновьевич Дмитриев открыл в соседней деревне Ионовой превосходную школу на 50 маль-чиков.
Обучение в школе отличается полнейшей веротерпимостью, что доказывает разнообразный выбор учебных пособий, кото-рыми в изобилии снабжена школа: вместе со старинными Псалтырями и Часовниками в школе имеются подобные же книги новейших изданий. Едва успели открыть эту школу, как она уже оказалась переполненной учащимися. Вследствие этого основатель школы дол-жен был перевести ее в новое, более обширное помещение.
Преподавание в школе было поручено учителю-старообрядцу из местных крестьян, которому Р. З. Дмитриевым назначено жалованье 25 руб. в месяц. Дети беднейших старообрядцев находят для себя все готовое: книги, бумагу, перья, учебники... Видное место в обучении занимает калиграфия. Желающим преподается древне-церковное пение, с которым основательно знаком преподава-тель школы А. П. Гусев.
Местное старообрядческое население отнеслось к предприятию Р. З. Дмитриева весьма сочувственно. Богатые фабриканты-старообрядцы В. Е. Морозов, Зимины и госпожа Морозова немало содействовали ему в открытии школы, сельский староста д. Ионовой предложил для школы собственный очень просторный дом... Однако все более и более росли слухи о том, что школе "почему-то угро-жает закрытие"... Местные власти не оставляли в покое школу, и она, как сообщалось в газетах, "подвергалась опале со стороны поли-ции". В один прекрасный день в школу явился уездный исправник и лично произвел ревизию училища, опрашивал учителя, рассматри-вал учебники и т. п. Понятно, что ничего "подозрительного" в школе не оказалось."
Учитель зависел от попа, урядника, старшины и земского начальства. Его оклад в месяц составлял 15-20 рублей. На просве-тительскую деятельность старообрядцев полиция и православное духовенство смотрели как на пропаганду раскола.
Заезжие в Гуслицы корреспонденты отмечали, что "не рябое лицо здесь встретить трудно". В этом краю долгие годы процве-тала оспа, а медицина находилась в пренебрежении, была сдана на попечение фельдшера. Он был в Гуслицах и аптекарем, и земским, и уездным врачом, наблюдал за лечебным пунктом, живя за 65 верст. Фельдшер приезжал в лечебный пункт только при вызове судебным следователем. При Гуслицком лечебном пункте не было ни одной кровати. Труднобольных за 65 верст не возили, а в ближайшем Егорьевске их не принимали - чужой уезд. Поэтому больные от всех болезней лечились чаще всего разными травками, а также с помо-щью бабок, лошадиных кровопусканий, ставкой горшков с гущей на живот и т. п. При серьезных болезнях как богатые, так и бедные беспомощно умирали в своих селениях с "горшками с гущей на брюхе", утешаемые духовными особами.
В публикациях газет и журналов крепко доставалось и земской полиции в Гуслицах. Особенно за содержание арестованных в тюрьмах и изоляторах, а также за беспомощность в поимках фальшивомонетчиков и знаменитого в этом крае разбойника Чуркина. Становые в Гуслицах получали самые ничтожные жалования. Это были, за редким исключением, безграмотные, малодееспособные и без всяких средств к существованию люди. Когда появлялся добросовестный становой, то неминуемо возникали ропот и жалобы, потому что в Гуслицах мужики никогда не жаловались на несправедливость - им не привыкать к ней. Резиденция станового находилась в Ильинском погосте.
Сельские избирательные съезды в Гуслицах проходили, как правило, под большим давлением мировых посредников. Показа-тельным в этом плане был съезд в с. Запонорье в 1874 г ., на котором методом выкручивания рук съехавшимся выборщикам из Дороховской, Беззубовской и Запонорской волостей мировой посредник из Москвы настоял на выборе в гласные нужных властям лиц, неких Ламакина и Филиппова.
КУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ
Старообрядцы всегда ревностно хранили и поддерживали древние традиции. Гусляки не были исключением. В гуслицких селениях лили медные образки и крестики, складни. По данным местного знатока промыслов А.С. Антонюкова, около 200 гуслицких крестьян промышляло изготовлением медного культового литья, которое закупалось перекупщиками на вес пудами и отправлялось на продажу в Москву. Причём этот подсобный крестьянский промысел никак не аф
Источник:
http://www.veloturist.ru/locya/locya.html?id=2 
